All hail Mighty Cloud, all hail.
среда, 26 января 2011
All hail Mighty Cloud, all hail.
Начал пересматривать "Настоящую кровь"...хочу блин новый сезон наконец !
И Эрика побольше...
В целом жизнь продолжает быть дерьмом, с редкими вкраплениями чего то более позитивного...мда...
Заказал косплей Камуи Ято...
Теперь бы еще найти комбинезон на Спектора и вуаля, я уже епТа косплеер со стажем в 3 костюма ХД)
И Эрика побольше...
В целом жизнь продолжает быть дерьмом, с редкими вкраплениями чего то более позитивного...мда...
Заказал косплей Камуи Ято...
Теперь бы еще найти комбинезон на Спектора и вуаля, я уже епТа косплеер со стажем в 3 костюма ХД)
воскресенье, 23 января 2011
All hail Mighty Cloud, all hail.
All hail Mighty Cloud, all hail.
Чет все надоело опять Х(((
Жду феста и витаю в яойных облаках...
Кроме того меня мучает вопрос века : заказать Камуи Ято или поголодать, но заказать косплей Масамунэ ? Оо
В принципе лошадь то мне обеспечена по любому...Оо
Только ума не приложу, откуда снять руль и трубы Тт
МЛЯЯ !!!!
Как же мне быть ?! Оо.......................
Жду феста и витаю в яойных облаках...
Кроме того меня мучает вопрос века : заказать Камуи Ято или поголодать, но заказать косплей Масамунэ ? Оо
В принципе лошадь то мне обеспечена по любому...Оо
Только ума не приложу, откуда снять руль и трубы Тт
МЛЯЯ !!!!
Как же мне быть ?! Оо.......................
среда, 19 января 2011
All hail Mighty Cloud, all hail.
вторник, 18 января 2011
All hail Mighty Cloud, all hail.
Довольный я ))))))
понедельник, 17 января 2011
All hail Mighty Cloud, all hail.
Ае !
Не все так плохо ! *__________*
Ко мне наконец приехала Варийская форма с ЫбэЯ ))))))))))))))))))
Теперь паричОк дождусь и вААще кавай ХЪ))))))))))))))))
Не все так плохо ! *__________*
Ко мне наконец приехала Варийская форма с ЫбэЯ ))))))))))))))))))
Теперь паричОк дождусь и вААще кавай ХЪ))))))))))))))))
All hail Mighty Cloud, all hail.
Обожаю этого человечка, его талант ))
Порадовала сигна ХД)
Порадовала сигна ХД)
All hail Mighty Cloud, all hail.
- А мне казалось, что они должны быть мягче. – Юкимура убирает с лица Дате непослушную прядь волос.
- Мои волосы жесткие потому, что они постоянно встают дыбом, от огорчений, которые ты мне причиняешь. – ворчит Масамуне, и Санада смеется.
Дате вытряхивает кисеру и снова набивает табаком. Юкимура любит смотреть, как Масамуне курит, выпуская в потолок сизые струйки дыма. Так он действительно похож на дракона.
Молодой тигр снова касается волос и задевает повязку, скрывающую глазницу.
- Я только сейчас понял, что еще…
- Хочешь посмотреть? – Дате не дает договорить и снимает повязку.
Юкимура видел все шрамы на теле Дате и знал, как тот получил каждый из них, начиная от самого первого: юный Дракон из Осю свалился с веранды и расшиб колено. Только один был всегда скрыт, и Санада ожидал увидеть все что угодно, вплоть до зияющей пустоты, но там был аккуратный шрам, крест накрест перечеркивающий закрытое веко.
- Говорят, шрамы украшают, мужчину. – Дате криво ухмыльнулся, указывая на закрытое веко. – Ну, как? Красив? – В его голосе слышится непрошенная горечь.
Юкимура обвивает руками шею Дате, утыкаясь губами в висок, потом целует шрам, осторожно касаясь кожи языком, обводя бугристый рубец. Дате закрывает единственный глаз и снова улыбается, на этот раз спокойно. Для Юкимуры этот шрам ничем не отличается от прочих. Боевые шрамы действительно украшают мужчину, показывая, как он силен, и как отважно его сердце. Санада запускает пальцы в волосы Дате, накрывая его губы своими.
К потолку медленно поднимаются сизые струйки дыма из давно позабытой трубки.
- Мои волосы жесткие потому, что они постоянно встают дыбом, от огорчений, которые ты мне причиняешь. – ворчит Масамуне, и Санада смеется.
Дате вытряхивает кисеру и снова набивает табаком. Юкимура любит смотреть, как Масамуне курит, выпуская в потолок сизые струйки дыма. Так он действительно похож на дракона.
Молодой тигр снова касается волос и задевает повязку, скрывающую глазницу.
- Я только сейчас понял, что еще…
- Хочешь посмотреть? – Дате не дает договорить и снимает повязку.
Юкимура видел все шрамы на теле Дате и знал, как тот получил каждый из них, начиная от самого первого: юный Дракон из Осю свалился с веранды и расшиб колено. Только один был всегда скрыт, и Санада ожидал увидеть все что угодно, вплоть до зияющей пустоты, но там был аккуратный шрам, крест накрест перечеркивающий закрытое веко.
- Говорят, шрамы украшают, мужчину. – Дате криво ухмыльнулся, указывая на закрытое веко. – Ну, как? Красив? – В его голосе слышится непрошенная горечь.
Юкимура обвивает руками шею Дате, утыкаясь губами в висок, потом целует шрам, осторожно касаясь кожи языком, обводя бугристый рубец. Дате закрывает единственный глаз и снова улыбается, на этот раз спокойно. Для Юкимуры этот шрам ничем не отличается от прочих. Боевые шрамы действительно украшают мужчину, показывая, как он силен, и как отважно его сердце. Санада запускает пальцы в волосы Дате, накрывая его губы своими.
К потолку медленно поднимаются сизые струйки дыма из давно позабытой трубки.
All hail Mighty Cloud, all hail.
Нанизаны звуки на тонкую нить.
Ты можешь связать, можешь убить.
Рвало кровью. Жирные, маслянистые капли расплывались по белоснежной рубашке. Красиво, смертельно.
Пальцами по тонкой шее, беззащитному горлу. Он выбил сапогом легкие, раздробил пару ребёр. Скорее всего, кость прошла сквозь тонкую оболочку и вонзилась в ткань. Сейчас там кровотечение. И даже тромбоциты в теле не хотят заживлять раны.
Кровь, пузырясь, поднимается вверх, поступает в трахею, вызывая рвотный рефлекс и кашель. Свист. Свист из пробитой грудной клетки. Насколько Скуало знает, её нужно закрыть полиэтиленом, чтобы создать вакуум.
Окаймляющим разрезом иссекают кожу, мышцы и резецируют края поврежденного ребра в границах здоровых тканей. Когда рана иссечена и очищена, производят осмотр плевральной полости, удаление сгустков крови, инородных тел и ушивание раны легкого, если она имеется.
А если они удалят мне легкое?
Новый приступ заставляет отвлечься от романтических мыслей. Не у Скуало приступ, а у Занзаса. Приступ злости или чего-то там ещё…
Сейчас сапог вонзается под рёберную дугу, сминая диафрагму. Даже сильное, выносливое сердце силвера замирает. На минуту. Он бледнеет подобно погребальному полотну. И на него рушится смех.
Сейчас, когда все чувства обострились, звук голоса бьёт по оголённым нервами. Это снова что-то гадкое, обидное. На руках лопаются только что стянувшиеся порезы.
В пальцах Занзаса пляшет бритва. Ему она к лицу, но совсем не радует Скуало. От бритвы длинные, глубокие продольные разрезы. Это для лица.
Издевательство.
После порезов бритвой нельзя шевелить мышцами - малейшее движение и шрам вскрывается вновь, рвутся спаянные микрососуды и нос заливает кровью. Зато никогда не остаётся следов. Видимых. Внутри Скуало весь в шрамах, скрутивших и изуродовавших внутренние органы. Никто не будет ремонтировать эту глупую игрушку, никто не ответит, если на миссии у него разойдётся шов и он помрет от внутреннего кровотечения. А как всегда эмоциональному Скуало справится со своей мимикой?
Но мечник очень живучий. Он хочет жить.
Разбитый, под ногами своего короля.
- Грязь.
Не ты ли эту грязь и развел? Ногой он раздавливает ему запястье. Полулунная, ладьевидная, трехгранная, кость-трапеция. Какую силу надо иметь, чтобы повредить человеческие кости одним надавливанием? Скуало задыхается в крике и собственной крови, теряя сознание, слышит, как трещит лучевая кость.
Перевязка крупных артериальных стволов нередко вызывает тяжелые расстройства кровообращения, заканчивающиеся гангреной конечности.
Через некоторое время в кровь поступает ударная доза эндорфинов. И ещё немного…серотонин.
Скуало выгибается дугой и скулит от боли. Он видит только одним глазом, другой заплыл гематомой. Если разрыв сетчатки, то..
Занзас вколол ему адреналин. Насколько Скуало понимает - прямо в сердце. Из груди торчит шприц и покачивается в такт судорожному дыханию. Бьёт тонкая струйка крови.
Босс вытирает волосами мечника свои руки.
Вместо имени изо рта вырывает булькающий звук и очередная порция крови. Любой другой уже давно бы умер.
Но тело Скуало не хочет умирать. Насколько он знает, Пламя Предсмертного Желания есть у любого человека. Возможно, именно оно держит это погибающее месиво сосудов, мышц, костей, фасций и живого, трепещущего тепла?
Рука босса прикасается к плечу. В первую секунду Скуало почти что доверчиво тянется навстречу ласке. Когда с твоих ног в прямом смысле срезали кожу, становишься очень чувствительным.
В следующее мгновение он кричит и бьётся в конвульсиях, стараясь отползти от ладони - она прожигает до мяса.
Покосившись уцелевшим глазом на место прикосновения, силвер задерживает дыхание от ужаса - на него смотрит белая кость плеча.
Снова потеря сознания, снова укол в сердце. Вдох-выдох. Будь жесток. Бешеная карусель, в голове бьют барабаны. Открыть глаза. Кажется, над головой километры воды, вся эта толща убивает.
Теперь Скуало просыпается совершенно оглушенным. Сердце скачет галопом, с перебоями. Он понимает, что третьего раза не дано. Сколько там у Занзаса шприцев?
Не убивай меня.
Нелепая просьба.
Он все ещё нависает над ним, смотрит в глаза. Скуало на все согласился сам. Мечник с самого начала подставлял шею и голову под удары, покорно терпел боль. Но ведь не думал, что всё зайдёт так далеко…
- Занзас… - похоже, крови просто не хватает, чтобы силвер задохнулся вновь. Она вся вытекла. Перед глазами туман, он с трудом поворачивает шею в сторону, где чувствуется тепло. Там босс. Сейчас тепло - это ужас. От него кровь бежит быстрее. От него кровотечение возобновляется. - не убивай меня.
В ответ он пинает его в живот. Скуало чувствует, что его пронзает новая волна боли со свежим источником. Скорее всего, разрыв селезёнки.
Тело молодого человека не хочет умирать.
Палец босса скользит в израненной груди силвера. Одна половина отстаёт в дыхании - там пробито легкое. Кожа так пёстро изукрашена синяками, что у мужчины, наверное, рябит в глазах.
Палец выжигает клеймо. Обладателю Пламени не нужно каленое железо, он может пытать голыми руками. Но разве кто-то из Вонголы делал так? Наверняка делал. Мафия.
Туман чуть расступается, сознание становится болезненно ясным. Это последние минуты - внезапная, четкая мысль. Скуало проверяет свои эмоции, страшно ли ему. Оказывается, нет, не страшно. Только холодно. Может быть, попросить согреть? Сжечь?
Он видит губы Занзаса. Они двигаются. Хочется прокричать, приложить руку к уху, чтобы расслышать важные, видимо, слова. Ничего не выходит. Когда у тебя раздроблены кости и перебиты нервы, ты ничего не можешь, мусор.
Тогда силвер делает над собой усилие, держит своё сердце, чтобы не остановилось, и с последним вдохом пытается прочесть по губам.
“Красивый”.
Умирать с улыбкой дико. Но он хотя бы понравился Занзасу. После стольких лет рядом ему нужно было всего-то…сдохнуть подобно собаке, чтобы на него обратили внимание.
Холод подходит совсем вплотную и душит мечника.
—
Удивительно, но сердце останавливаться не захотело. А Занзас поленился вкалывать адреналин. Просто отрезал прядь испачканных кровью волос и ушел. Скуало подобрал Бельфегор. Последний всегда прятался за шкафом и ловил кайф от издевательств босса над мечником. Кто-то садист, кто-то мазохист, а кому-то суждено подглядывать. Вария никогда не была приличным отрядом.
Вполголоса переговаривались, что Занзас переступил все границы. Упрямый принц тащил коматозного семпая в медицинское крыло.
Врачи разводили руками. Отказывались лечить, потому что за боссом бы не заржавело изничтожить именно их, обвинив в скоропостижной кончине Хранителя Дождя. Они попросту сбежали, не убоявшись ножей принца.
Тогда за дело взялся Луссурия. Удивительно, но этот человек умел не только вякать и крутить задницей. Скуало держался несколько часов, на гемостатиках, давящих повязках, дефибрилляторе. Лошадиные дозы обезболивающего и протирки с антисептиками. Самое страшное, что нужно было избежать - ампутации рук из-за поврежденных нервов. Затем появился Маммон и создал для него иллюзию здоровых легких и трахеи. Сердце забилось ровным ритмом. Сильное сердце было у силвера.
Они тянули до последнего, пока из Японии летел скоростной самолет Каваллоне. 18 часов - 9 туда и 9 обратно.
В дверях бледный, совсем не смеющийся мальчишка.
“Быстрее, быстрее!” - крик подстегнул Ямамото Такеши, он рванулся к Скуало, в отчаянном жесте протягивая кольцо Дождя.
Теперь они все толпились вокруг него и ждали, пока начнёт действовать древняя магия Вонголы. Но кольцо молчало. Скуало не умирал, но и не спешил оживать.
Маммон хладнокровно сообщил, что на иллюзии продержит его ещё несколько часов.
Дино, застывший в дверях, не мог заставить себя набрать на телефоне номер лучшего госпиталя Италии - руки не двигались.
Плакал беспомощный японец, припав к руке Скуало и пытаясь своей силой пробудить кольцо Дождя.
Скуало очнулся. Даже что-то прошептал. Piove.
И тогда кольцо вспыхнуло. Ямамото растерянно улыбнулся - похоже, мечник собрался выжить.
—
Разрыва сетчатки не было - ему дико повезло. Глаз практически восстановили, но долгое время он не мог видеть.
Легкие и трахея затянулись сами. Не только сердце оказалось сильным, но и воля к жизни - Пламя Кольца горело 24 часа в сутки, так же, как и держалось желание жить.
Запах больницы заполнял ноздри, а мертвая тишина наваливалась ватным покрывалом. Скуало на какое-то время оглох и потерял голос. Самыми страшными были дни без внешнего мира. Он смотрел в потолок и никак не мог уснуть. Прижимал ладонь к знаку на груди и грыз губы до крови. Отмалчивался, берёг надорванные голосовые связки. Дышал носом, разрабатывая перегородку после пластики.
Старался лечить себя все быстрее.
На руках пришлось делать операции. Изнурительные, но под местным наркозом - мечник слишком волновался за свои конечности. На ноги пересадили чью-то кожу.
С сотрясением мозга делать ничего не стали - кольцо поработало и там. Через полгода Скуало встал с постели. И тут же упал в обморок. Потянулись дни усилий, бесплодных попыток побороть организм, не успевавший за своим хозяином. Потом он прикрутил к починенному протезу меч и все вновь наладилось.
Он благодарил небо за право пожить ещё.
Занзас никак не отреагировал на возвращение мечника. Правда пришлось убить того, кого взяли на его место.
Но. “Красивый”. Это врезалось в память.
В пальцах босса плясала бритва.
Гордость и предубеждение остались за чертой смерти.
Он снова пробовал жизнь на вкус. Скуало беззвучно двинулся навстречу.
Ты можешь связать, можешь убить.
Рвало кровью. Жирные, маслянистые капли расплывались по белоснежной рубашке. Красиво, смертельно.
Пальцами по тонкой шее, беззащитному горлу. Он выбил сапогом легкие, раздробил пару ребёр. Скорее всего, кость прошла сквозь тонкую оболочку и вонзилась в ткань. Сейчас там кровотечение. И даже тромбоциты в теле не хотят заживлять раны.
Кровь, пузырясь, поднимается вверх, поступает в трахею, вызывая рвотный рефлекс и кашель. Свист. Свист из пробитой грудной клетки. Насколько Скуало знает, её нужно закрыть полиэтиленом, чтобы создать вакуум.
Окаймляющим разрезом иссекают кожу, мышцы и резецируют края поврежденного ребра в границах здоровых тканей. Когда рана иссечена и очищена, производят осмотр плевральной полости, удаление сгустков крови, инородных тел и ушивание раны легкого, если она имеется.
А если они удалят мне легкое?
Новый приступ заставляет отвлечься от романтических мыслей. Не у Скуало приступ, а у Занзаса. Приступ злости или чего-то там ещё…
Сейчас сапог вонзается под рёберную дугу, сминая диафрагму. Даже сильное, выносливое сердце силвера замирает. На минуту. Он бледнеет подобно погребальному полотну. И на него рушится смех.
Сейчас, когда все чувства обострились, звук голоса бьёт по оголённым нервами. Это снова что-то гадкое, обидное. На руках лопаются только что стянувшиеся порезы.
В пальцах Занзаса пляшет бритва. Ему она к лицу, но совсем не радует Скуало. От бритвы длинные, глубокие продольные разрезы. Это для лица.
Издевательство.
После порезов бритвой нельзя шевелить мышцами - малейшее движение и шрам вскрывается вновь, рвутся спаянные микрососуды и нос заливает кровью. Зато никогда не остаётся следов. Видимых. Внутри Скуало весь в шрамах, скрутивших и изуродовавших внутренние органы. Никто не будет ремонтировать эту глупую игрушку, никто не ответит, если на миссии у него разойдётся шов и он помрет от внутреннего кровотечения. А как всегда эмоциональному Скуало справится со своей мимикой?
Но мечник очень живучий. Он хочет жить.
Разбитый, под ногами своего короля.
- Грязь.
Не ты ли эту грязь и развел? Ногой он раздавливает ему запястье. Полулунная, ладьевидная, трехгранная, кость-трапеция. Какую силу надо иметь, чтобы повредить человеческие кости одним надавливанием? Скуало задыхается в крике и собственной крови, теряя сознание, слышит, как трещит лучевая кость.
Перевязка крупных артериальных стволов нередко вызывает тяжелые расстройства кровообращения, заканчивающиеся гангреной конечности.
Через некоторое время в кровь поступает ударная доза эндорфинов. И ещё немного…серотонин.
Скуало выгибается дугой и скулит от боли. Он видит только одним глазом, другой заплыл гематомой. Если разрыв сетчатки, то..
Занзас вколол ему адреналин. Насколько Скуало понимает - прямо в сердце. Из груди торчит шприц и покачивается в такт судорожному дыханию. Бьёт тонкая струйка крови.
Босс вытирает волосами мечника свои руки.
Вместо имени изо рта вырывает булькающий звук и очередная порция крови. Любой другой уже давно бы умер.
Но тело Скуало не хочет умирать. Насколько он знает, Пламя Предсмертного Желания есть у любого человека. Возможно, именно оно держит это погибающее месиво сосудов, мышц, костей, фасций и живого, трепещущего тепла?
Рука босса прикасается к плечу. В первую секунду Скуало почти что доверчиво тянется навстречу ласке. Когда с твоих ног в прямом смысле срезали кожу, становишься очень чувствительным.
В следующее мгновение он кричит и бьётся в конвульсиях, стараясь отползти от ладони - она прожигает до мяса.
Покосившись уцелевшим глазом на место прикосновения, силвер задерживает дыхание от ужаса - на него смотрит белая кость плеча.
Снова потеря сознания, снова укол в сердце. Вдох-выдох. Будь жесток. Бешеная карусель, в голове бьют барабаны. Открыть глаза. Кажется, над головой километры воды, вся эта толща убивает.
Теперь Скуало просыпается совершенно оглушенным. Сердце скачет галопом, с перебоями. Он понимает, что третьего раза не дано. Сколько там у Занзаса шприцев?
Не убивай меня.
Нелепая просьба.
Он все ещё нависает над ним, смотрит в глаза. Скуало на все согласился сам. Мечник с самого начала подставлял шею и голову под удары, покорно терпел боль. Но ведь не думал, что всё зайдёт так далеко…
- Занзас… - похоже, крови просто не хватает, чтобы силвер задохнулся вновь. Она вся вытекла. Перед глазами туман, он с трудом поворачивает шею в сторону, где чувствуется тепло. Там босс. Сейчас тепло - это ужас. От него кровь бежит быстрее. От него кровотечение возобновляется. - не убивай меня.
В ответ он пинает его в живот. Скуало чувствует, что его пронзает новая волна боли со свежим источником. Скорее всего, разрыв селезёнки.
Тело молодого человека не хочет умирать.
Палец босса скользит в израненной груди силвера. Одна половина отстаёт в дыхании - там пробито легкое. Кожа так пёстро изукрашена синяками, что у мужчины, наверное, рябит в глазах.
Палец выжигает клеймо. Обладателю Пламени не нужно каленое железо, он может пытать голыми руками. Но разве кто-то из Вонголы делал так? Наверняка делал. Мафия.
Туман чуть расступается, сознание становится болезненно ясным. Это последние минуты - внезапная, четкая мысль. Скуало проверяет свои эмоции, страшно ли ему. Оказывается, нет, не страшно. Только холодно. Может быть, попросить согреть? Сжечь?
Он видит губы Занзаса. Они двигаются. Хочется прокричать, приложить руку к уху, чтобы расслышать важные, видимо, слова. Ничего не выходит. Когда у тебя раздроблены кости и перебиты нервы, ты ничего не можешь, мусор.
Тогда силвер делает над собой усилие, держит своё сердце, чтобы не остановилось, и с последним вдохом пытается прочесть по губам.
“Красивый”.
Умирать с улыбкой дико. Но он хотя бы понравился Занзасу. После стольких лет рядом ему нужно было всего-то…сдохнуть подобно собаке, чтобы на него обратили внимание.
Холод подходит совсем вплотную и душит мечника.
—
Удивительно, но сердце останавливаться не захотело. А Занзас поленился вкалывать адреналин. Просто отрезал прядь испачканных кровью волос и ушел. Скуало подобрал Бельфегор. Последний всегда прятался за шкафом и ловил кайф от издевательств босса над мечником. Кто-то садист, кто-то мазохист, а кому-то суждено подглядывать. Вария никогда не была приличным отрядом.
Вполголоса переговаривались, что Занзас переступил все границы. Упрямый принц тащил коматозного семпая в медицинское крыло.
Врачи разводили руками. Отказывались лечить, потому что за боссом бы не заржавело изничтожить именно их, обвинив в скоропостижной кончине Хранителя Дождя. Они попросту сбежали, не убоявшись ножей принца.
Тогда за дело взялся Луссурия. Удивительно, но этот человек умел не только вякать и крутить задницей. Скуало держался несколько часов, на гемостатиках, давящих повязках, дефибрилляторе. Лошадиные дозы обезболивающего и протирки с антисептиками. Самое страшное, что нужно было избежать - ампутации рук из-за поврежденных нервов. Затем появился Маммон и создал для него иллюзию здоровых легких и трахеи. Сердце забилось ровным ритмом. Сильное сердце было у силвера.
Они тянули до последнего, пока из Японии летел скоростной самолет Каваллоне. 18 часов - 9 туда и 9 обратно.
В дверях бледный, совсем не смеющийся мальчишка.
“Быстрее, быстрее!” - крик подстегнул Ямамото Такеши, он рванулся к Скуало, в отчаянном жесте протягивая кольцо Дождя.
Теперь они все толпились вокруг него и ждали, пока начнёт действовать древняя магия Вонголы. Но кольцо молчало. Скуало не умирал, но и не спешил оживать.
Маммон хладнокровно сообщил, что на иллюзии продержит его ещё несколько часов.
Дино, застывший в дверях, не мог заставить себя набрать на телефоне номер лучшего госпиталя Италии - руки не двигались.
Плакал беспомощный японец, припав к руке Скуало и пытаясь своей силой пробудить кольцо Дождя.
Скуало очнулся. Даже что-то прошептал. Piove.
И тогда кольцо вспыхнуло. Ямамото растерянно улыбнулся - похоже, мечник собрался выжить.
—
Разрыва сетчатки не было - ему дико повезло. Глаз практически восстановили, но долгое время он не мог видеть.
Легкие и трахея затянулись сами. Не только сердце оказалось сильным, но и воля к жизни - Пламя Кольца горело 24 часа в сутки, так же, как и держалось желание жить.
Запах больницы заполнял ноздри, а мертвая тишина наваливалась ватным покрывалом. Скуало на какое-то время оглох и потерял голос. Самыми страшными были дни без внешнего мира. Он смотрел в потолок и никак не мог уснуть. Прижимал ладонь к знаку на груди и грыз губы до крови. Отмалчивался, берёг надорванные голосовые связки. Дышал носом, разрабатывая перегородку после пластики.
Старался лечить себя все быстрее.
На руках пришлось делать операции. Изнурительные, но под местным наркозом - мечник слишком волновался за свои конечности. На ноги пересадили чью-то кожу.
С сотрясением мозга делать ничего не стали - кольцо поработало и там. Через полгода Скуало встал с постели. И тут же упал в обморок. Потянулись дни усилий, бесплодных попыток побороть организм, не успевавший за своим хозяином. Потом он прикрутил к починенному протезу меч и все вновь наладилось.
Он благодарил небо за право пожить ещё.
Занзас никак не отреагировал на возвращение мечника. Правда пришлось убить того, кого взяли на его место.
Но. “Красивый”. Это врезалось в память.
В пальцах босса плясала бритва.
Гордость и предубеждение остались за чертой смерти.
Он снова пробовал жизнь на вкус. Скуало беззвучно двинулся навстречу.
All hail Mighty Cloud, all hail.
Гриффис: «О, Гатс, мне нравится, как ты сражаешь»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис: «Сражайся теперь за меня!»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис: «Ты такой восхитительный, помоги мне взойти на трон»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис: «Ура, мы всех победили. Наслаждаемся славой»
Гатс: «Я пошел. Я люблю сражаться»
Гриффис: «Стой. Решай здесь и сейчас, кого ты больше любишь: меня или сражаться?»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис: «Ссссука».
Гатс уходит. Происходят все известные события. В конце концов Гриффис приносит Гатса и банду ястреба в жертву. Чудовищные апостолы пожирают всех.
Гриффис/Фемто: «Гатс, я хочу сделать тебя счастливым. Вот битва, о которой ты так мечтал.»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис/Фемто: «Теперь ты будешь сражаться вечно! Днем и ночью, не зная ни минуты отдыха, ты будешь вести безнадежную битву.»
Гатс: «Я хочу сразиться с тобой»
Гриффис/Фемто (игриво): «Сначала найди и догони»
Гатс: «Ссссука!»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис: «Сражайся теперь за меня!»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис: «Ты такой восхитительный, помоги мне взойти на трон»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис: «Ура, мы всех победили. Наслаждаемся славой»
Гатс: «Я пошел. Я люблю сражаться»
Гриффис: «Стой. Решай здесь и сейчас, кого ты больше любишь: меня или сражаться?»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис: «Ссссука».
Гатс уходит. Происходят все известные события. В конце концов Гриффис приносит Гатса и банду ястреба в жертву. Чудовищные апостолы пожирают всех.
Гриффис/Фемто: «Гатс, я хочу сделать тебя счастливым. Вот битва, о которой ты так мечтал.»
Гатс: «Я люблю сражаться»
Гриффис/Фемто: «Теперь ты будешь сражаться вечно! Днем и ночью, не зная ни минуты отдыха, ты будешь вести безнадежную битву.»
Гатс: «Я хочу сразиться с тобой»
Гриффис/Фемто (игриво): «Сначала найди и догони»
Гатс: «Ссссука!»
All hail Mighty Cloud, all hail.
Код-зю-ро…
- Да, данна? – Катакура невозмутимо допивает саке. Он уже и не помнит, когда именно пятнадцатилетний господин стал пить вместе ним наравне, а иногда и поболе того. Просто в один прекрасный день наследник клана Дате пришел с кувшинчиком в руке и не терпящим возражений тоном потребовал «составить ему компанию».
В девять молодой господин выколол себе глаз, доказывая, что умеет терпеть боль. В двенадцать едва не убил мать, не вынеся ее холодного отторжения. В четырнадцать едва не угробил себя и вверенный ему отряд, рванувшись не передовую… В пятнадцать стал пить почти каждую ночь. Катакура порой опасался дальнейшего взросления юного самурая. Хорошо хоть стадия легкого опьянения, когда на губах всегда хмурого Масамунэ появлялась шальная и расслабленная улыбка, без перехода перетекала в стадию глубокого сна… спустя несколько часов неумеренного употребления саке. Но сейчас до сна молодому дайме было явно далеко.
- Ты верный, Кодзюро.
- Да, данна.
- Я бы хотел наградить тебя… по-своему.
Кодзюро сглатывает и очень старается оставаться невозмутимым. «По-своему» у юного Дракона всегда обещает множество проблем.
- Я недостоин, данна.
- Молчать… - Дракон дотягивается до самурая, опирается обоими ладошками о колени слуги и выпрямляется, прогибаясь и заглядывая в лицо. – Я хочу, чтобы ты был мои первым мужчиной.
«Дожили…» - Кодзюро выдерживает пристальный, испытывающий взгляд и опускает глаза. И молчит. Все это время он сознательно изнурял не по годам взрослеющего юношу тренировками, чтобы юному телу не хотелось более иных развлечений. Ибо Катакура не мог себе представить, как поведет сумасбродного наследника клана к опытным в подобных делах женщинам…. А никому другому подобная мысль в голову и не приходила. Гром, как всегда, грянул нежданно.
- Кодзюро… - тянет Дракон, жмурясь. – Я тебе не нравлюсь?
- Нравитесь, данна. Могу я задать вопрос?
- Хм, - звучит почти как согласие. По крайней мере, Катакура воспринимает его именно так.
- Почему вы задумались о подобном именно сейчас?
- Мне уже пятнадцать.
- Да, данна, - кивает Кодзюро, прерывая затянувшуюся паузу.
- Я уже взрослый, - Масамунэ хмурится, сердясь на непонимание слуги. – Ты же не любишь юных мальчиков?...
- Нет, - самурай поспешно качает головой.
- Вооот, - удовлетворенно тянет Дате. – Значит, если бы я приказал тебе то же самое три года назад, ты бы меня не взял…
- Нет, данна, - Катакура кашляет. «Он об этом три года назад задумывался? Я что-то упустил… »
- Значит, ты бы ослушался приказа. И мне бы пришлось тебя наказать, - логически подводит итог нетрезвый Дракон. – А я этого не хочу. Ты ведь очень хороший слуга, Код-зю-ро…
- Ваша похвала – честь для меня, данна.
- Тогда почему ты еще сидишь?..
- Да, данна? – Катакура невозмутимо допивает саке. Он уже и не помнит, когда именно пятнадцатилетний господин стал пить вместе ним наравне, а иногда и поболе того. Просто в один прекрасный день наследник клана Дате пришел с кувшинчиком в руке и не терпящим возражений тоном потребовал «составить ему компанию».
В девять молодой господин выколол себе глаз, доказывая, что умеет терпеть боль. В двенадцать едва не убил мать, не вынеся ее холодного отторжения. В четырнадцать едва не угробил себя и вверенный ему отряд, рванувшись не передовую… В пятнадцать стал пить почти каждую ночь. Катакура порой опасался дальнейшего взросления юного самурая. Хорошо хоть стадия легкого опьянения, когда на губах всегда хмурого Масамунэ появлялась шальная и расслабленная улыбка, без перехода перетекала в стадию глубокого сна… спустя несколько часов неумеренного употребления саке. Но сейчас до сна молодому дайме было явно далеко.
- Ты верный, Кодзюро.
- Да, данна.
- Я бы хотел наградить тебя… по-своему.
Кодзюро сглатывает и очень старается оставаться невозмутимым. «По-своему» у юного Дракона всегда обещает множество проблем.
- Я недостоин, данна.
- Молчать… - Дракон дотягивается до самурая, опирается обоими ладошками о колени слуги и выпрямляется, прогибаясь и заглядывая в лицо. – Я хочу, чтобы ты был мои первым мужчиной.
«Дожили…» - Кодзюро выдерживает пристальный, испытывающий взгляд и опускает глаза. И молчит. Все это время он сознательно изнурял не по годам взрослеющего юношу тренировками, чтобы юному телу не хотелось более иных развлечений. Ибо Катакура не мог себе представить, как поведет сумасбродного наследника клана к опытным в подобных делах женщинам…. А никому другому подобная мысль в голову и не приходила. Гром, как всегда, грянул нежданно.
- Кодзюро… - тянет Дракон, жмурясь. – Я тебе не нравлюсь?
- Нравитесь, данна. Могу я задать вопрос?
- Хм, - звучит почти как согласие. По крайней мере, Катакура воспринимает его именно так.
- Почему вы задумались о подобном именно сейчас?
- Мне уже пятнадцать.
- Да, данна, - кивает Кодзюро, прерывая затянувшуюся паузу.
- Я уже взрослый, - Масамунэ хмурится, сердясь на непонимание слуги. – Ты же не любишь юных мальчиков?...
- Нет, - самурай поспешно качает головой.
- Вооот, - удовлетворенно тянет Дате. – Значит, если бы я приказал тебе то же самое три года назад, ты бы меня не взял…
- Нет, данна, - Катакура кашляет. «Он об этом три года назад задумывался? Я что-то упустил… »
- Значит, ты бы ослушался приказа. И мне бы пришлось тебя наказать, - логически подводит итог нетрезвый Дракон. – А я этого не хочу. Ты ведь очень хороший слуга, Код-зю-ро…
- Ваша похвала – честь для меня, данна.
- Тогда почему ты еще сидишь?..
пятница, 14 января 2011
All hail Mighty Cloud, all hail.
Что то все больше и больше начинает доставать мир...
Хотя это так, к слову.
Не, реально скучно жить Оо
Раньше хоть аниме и хорошее кино спасали...а теперь я все пересмотрел и АМБА ! ОО
Новинки сезона посвящены исключительно дрочерам...не, есть пара исключений, но и они меркнут на всеобщем фоне..
Вывод : куда мы катимся, товарищи ?! Оо
Если индустрия ориентирована на подобных хикки и прыщавых задротов, то прикиньте, КАК дохуя их стало...Тт
Печаааль....................................
ЕМС убог Оо
Подозрения меня терзают, что таки умудрились они потерять посылку на перегоне от Москвы до Подмосковья....ох и зол жЭ я Тт
Хотя это так, к слову.
Не, реально скучно жить Оо
Раньше хоть аниме и хорошее кино спасали...а теперь я все пересмотрел и АМБА ! ОО
Новинки сезона посвящены исключительно дрочерам...не, есть пара исключений, но и они меркнут на всеобщем фоне..
Вывод : куда мы катимся, товарищи ?! Оо
Если индустрия ориентирована на подобных хикки и прыщавых задротов, то прикиньте, КАК дохуя их стало...Тт
Печаааль....................................
ЕМС убог Оо
Подозрения меня терзают, что таки умудрились они потерять посылку на перегоне от Москвы до Подмосковья....ох и зол жЭ я Тт
четверг, 13 января 2011
All hail Mighty Cloud, all hail.
All hail Mighty Cloud, all hail.
Откуда-то справа раздается тиканье часов. Ты не смотришь на них, ты отстукиваешь тот же ритм зажигалкой по столу. Мы сидим за столом, в моих пальцах дрожит сигарета. Почему-то невыносимо хочется кричать. Я не могу объяснить почему. Хочется прикоснуться к тебе, но я не могу поднять руку, чтобы это сделать. Я могу только смотреть на то, как ты дышишь. Слушать, как воздух вырывается их твоих легких. Представлять, как крошечный кровяные тельца переносят кислород по твоему телу, унося углекислый газ. Я смотрю на тебя, и мир снова начинает плыть. Стены стекают бетонной смолой, картины других миров пролезают сквозь мои ребра. Мне кажется, что я блюю ими прямо в полную пепельницу. Стол оживает и его зубы начинают грызть пол, ставший пушистым. Пол содрогается и истошно кричит, задевая барабанные перепонки осколками своего дыхания. Дом растворяется под моими ногами, становясь облаком сигаретного дыма, рассыпается хлопьями пепла. Надо мной нависает твое лицо, оно становится небом, твое дыхание становится ветром. Я слышу, как ты щелкаешь зажигалкой и над новым миром, с твоим лицом вместо неба, нависает смог. Ты куришь, вытягивая остатки моего сознания из черепахи, на которой стоит только что созданный мною мир. Кошка с твоими глазами, рассыпается осколками пепельницы, твое лицо на небе морщится и протягивает руку. Пальцы, размером с дом могут раздавить меня, но я, как завороженный, наблюдаю за их движением. Мне хочется кричать, рассыпая по земле остатки своей души, давясь ее шрамами. Ты касаешься останков кошки с твоими глазами, ставших неимоверно огромными. Пальцы, странно выделяясь на пустом пространстве моего мира, отдергиваются и с неба начинает литься кровавый дождь. Мне хочется губами дотронуться до кончиков твоих пальцев, чтобы остановить кровь, но вместо этого я тушу сигарету о свою ладонь, пытаясь выдрать себя из мира с небом из твоего лица. Твои глаза расширяются, и я чувствую, сидя на пепельной равнине под кровавым дождем, что где-то очень далеко ты касаешься моего лица и обнимаешь за плечи. Но потушенная сигарета не может вырвать меня из лап моего безумия. Я не знаю почему так происходит, но я продолжаю смотреть в твое лицо, ставшее небом моего мира, и губами ловить капли крови с твоих порезанных пальцев.
All hail Mighty Cloud, all hail.
Ему нравится разрывать зубами человеческую плоть. Смотреть как рвется кожа, как из разгрызенной артерии хлыщет кровь. Ужас в глазах жертвы перед тем как вырвешь их. Пустые глазницы выглядят куда как эстетичней чем дыры расширившихся от страха черных зрачков жертвы на белке глаза. Хотя, он признает, втыкать в эти зрачки первый попавшийся под руку острый предмет тоже весело, а особенно, когда глазом пытаются шевелить.
Но это все лирика.
А ему со своим другом, своей тенью, второй сущностью куда как интереснее вырывать еще отчаянно бьющиеся в ладони сердце, а не заглядываться на голубые глаза маленькой жертвы с дурацкими косичками, которыми очень удобно размахивать, запуская оторванную голову в полет. Ломать ребра и грызть вырванные кости, крошить черепа, наблюдая, за тем как вытекают мозги. Ему с его сумасшедшей тенью это приносит огромное удовольствие. Но он не любит делиться, поэтому жертв их ночных гуляний в два раза больше. Ведь проще поужинать большим количеством людей, чем подраться с напарником. А ему не хочется с ним ругаться, ведь без него играть с жертвами совсем не интересно...
Хайне улыбается своей тени и бежит за Джованни. Он чует запах крови глупенькой жертвы, решившей бросить им вызов и прогуляться по мертвому городу. Городу, в котором лишь трупы, прячущиеся жертвы и два беспощадных зверя.
Охота сегодня будет веселой...
Но это все лирика.
А ему со своим другом, своей тенью, второй сущностью куда как интереснее вырывать еще отчаянно бьющиеся в ладони сердце, а не заглядываться на голубые глаза маленькой жертвы с дурацкими косичками, которыми очень удобно размахивать, запуская оторванную голову в полет. Ломать ребра и грызть вырванные кости, крошить черепа, наблюдая, за тем как вытекают мозги. Ему с его сумасшедшей тенью это приносит огромное удовольствие. Но он не любит делиться, поэтому жертв их ночных гуляний в два раза больше. Ведь проще поужинать большим количеством людей, чем подраться с напарником. А ему не хочется с ним ругаться, ведь без него играть с жертвами совсем не интересно...
Хайне улыбается своей тени и бежит за Джованни. Он чует запах крови глупенькой жертвы, решившей бросить им вызов и прогуляться по мертвому городу. Городу, в котором лишь трупы, прячущиеся жертвы и два беспощадных зверя.
Охота сегодня будет веселой...
среда, 12 января 2011
All hail Mighty Cloud, all hail.
